Возвращение. Знаете, а ведь Оливер давно думал об этом. Возможно, было бы неплохо вернуться, наладить дела с семьей, объясниться перед друзьями. Особенно перед Лизой. Но если ты уезжаешь, не прощаясь, то куда проще там и оставаться, нежели найти в себе силы вернуться. Да и зачем? Сначала скучаешь по той жизни, которую оставил позади, потом привыкаешь к новой. И все в порядке.
Так и было. До тех самых пор, как вдруг перестало. Опять эта чертова ситуация, когда у тебе нет другого выбора, кроме как кидать в чемодан свои немногочисленные вещи и уезжать, куда глаза глядят. На этот раз глаза Джонса взглянули в сторону дома. Того самого настоящего дома, который он когда-то оставил из-за чрезмерной импульсивности. Но вот только не совершил ли он ошибку, вернувшись? Как оказалось, семья Оливера больше и не семья вовсе. Сестра совсем сбрендила и перебивается какими-то сомнительными заработками. Куда она дела деньги от продажи дома, никому неизвестно. Кажется, ей в том числе. В некотором роде Оливер и винил и себя в том, что случилось с его сестрой. Когда-то она была другой. Нужно было лучше следить за ней. И нельзя было вот так оставлять. Но что сделано, то уже сделано. И он понимал, что в скором времени постарается разобраться и в том, что случилось с его семьей за то время, что парню пришлось отсутствовать. Но не сейчас. Сейчас он хотел чего-то другого. Сам не знал, чего именно. Потому просто бродил по улице, где раньше жил, уныло волоча за собой чемодан. Интересно, бомжам всегда так невесело? И где они вообще обычно тусуются? Кажется, Оливеру предстоит еще многое узнать о жизни бездомных, чтобы попасть в их закрытый клуб. Думая обо всем этом, парень невольно усмехнулся. А потом понял, что находится прямо перед домом Лизы. Пожалуй, она сейчас была единственным человеком, которого он одновременно очень хотел увидеть, но в то же время и не хотел. Наверняка она была обижена. Возможно, даже скучала. А потом стала жить дальше, забыв о его существовании. И теперь нате вам подарочек под дверью? А, впрочем, какая разница. К черту все эти раздумья, если уж он забрел сюда, то нужно повидаться с ней.
Оливер постучал в дверь и как только девушка открыла, начал говорить, не давая ей шанса захлопнуть дверь перед его носом. На всякий случай. Вдруг и правда обиделась.
- Давно не виделись, Лиззи, - парень улыбнулся так радостно, как только мог и тут же заключил подругу в объятия. У нее не должно быть времени на раздумья. И на то, чтобы осознать, какой он на самом деле придурок, тоже. Пусть все просто будет так, как будто ничего и не произошло. Объяснять-то, что к чему, чертовски не хотелось. Всегда проще просто попытаться начать с того места, на котором закончили. - Как там твои дела? - Джонс уже вошел в дом, не дожидаясь приглашения. И чемодан втащил вслед за собой. Продолжая вести себя крайне по-хозяйски, он быстро зашагал в сторону кухни. Благо, устройство этого дома парень знал отлично. - Хм, что-то у тебя тут не густо, - недовольно пробормотал он, открыв холодильник девушки. - Ладно, не страшно, - захлопнув его, Оли начал набирать номер доставки пиццы. Хотел начать набирать, но понял, что уже и номер-то забыл. - Слушай, ты номера-то не помнишь? Пиццу закажем. А то я стар становлюсь, не помню уже ничего, - парень рассмеялся и, наконец, замолчал. Спектакль вроде получился неплохой, но вид Лизы явно говорил о том, что она ошарашена этим его появлением. Да и кто бы не был на ее месте? Впрочем, сдаваться Джонс не собирался.
- Эй, Лиз, ты что, призрака увидела что ли? Земля вызывает Лиз! - Оливер помахал руками перед лицом девушки и, подойдя к ней поближе, похлопал ее по плечу. По-товарищески так. - Нам нужна пицца.

Оливер суетился. Лиза по-прежнему смотрела на него так, будто не верила в то, что это происходит наяву. Хотелось, чтобы дальнейшим пунктом было нечто вроде "да-да, сейчас дам номер, а ты пока выбери, какие фильмы будем смотреть ночью, нам ведь так много всего нужно наверстать". Вот только полагать, что так и будет, было бы как-то очень уж наивно. Но Оливер все равно в глубине души надеялся, что разговор о том, где он был и почему не звонил, не писал, не приезжал, можно будет хотя бы отложить. Ведь придется извиняться. Подбирать какие-то слова. Выдавить из себя, что на самом деле он временами очень скучал, но уже не мог себе позволить влезать в жизнь человека, с которым так поступил. Да и не позволил бы никогда, если бы не такие вот обстоятельства.
Лучшее решение проблемы - это откладывать ее решение до того момента, когда уже все станет настолько в порядке, что разговор будет не таким тяжелым. Сейчас явно не тот момент. Так что, когда Лиза начала отвечать на вопросы, Джонс уже вздохнул с облегчением. Значит опасность миновала, и все нормально. Он толком даже не вслушался в то, что девушка сказала, продолжая имитировать крайне бурную деятельность и болтать. Болтовня - это ведь всегда прекрасная маскировка волнения.
Зря он так сделал. Хоть с запозданием, но слова Лиз дошли до него, и заставили, перестав улыбаться, застыть на месте как вкопанному. Она одна? Все умерли? А его не было рядом, чтобы поддержать. Черт побери, он должен был быть здесь, а не черт знает где черт знает с кем.
Должен был. Надо было думать об этом раньше. А сейчас Оливер и придумать, что ответить-то толком не мог. Сейчас в нем вообще боролись две мысли: "я мудак, почему я не вернулся раньше" и "я не должен был приходить сюда вообще никогда". И пока что у мыслей была ничья.  Потому он просто наблюдал за тем, как Лиза организовывает им еду на стол и молчал. Да, в кои-то веки Оливер заткнулся.
Было стыдно. А еще было тошно от самого себя. А всему виной эта его дурацкая привычка не думать о последствиях своих действий. Сначала сделал, потом подумал. Решил, что ничего хорошего не светит, и перестал думать, чтобы не истязать себя. Но за некоторые поступки все-таки придется отвечать. Видимо, за этот свой отъезд тоже. Хотя бы перед своей же совестью, раз уж Лиза ничего не высказывает ему.
Наверное, лучше бы и правда пошел пытаться подружиться с бомжами.
Пощечина прилетела неожиданно. Впрочем, Оливер понимал, что заслужил это. Так же как заслужил и дальнейшие слова Лиз. Наверное, он даже ждал этого. Лучше уж крики, чем молчаливая обида. Пусть выскажется, пусть бьет его, пусть делает что угодно, только бы злость отошла. Не только потому что Олли в общем-то было больше некуда идти.
- Никто не идеален, - проговорил парень. Вообще он собирался попросить прощения, но почему-то сделал в этих словах настолько много ошибок, что они заменились чем-то другим. Чем-то похожим на худшее, что можно было сказать в такой ситуации. 
- Ты, кажется, приболела, - проигнорировав сверкающие злостью глаза девушки, Оливер заботливо похлопал ее по плечу. - Ну ничего, мы тебя вылечим. Он говорил ерунду. И прекрасно понимал, что говорит ерунду, которая только еще больше будет злить ее. Но как заставить себя просить прощения, если ты понимаешь, что действительно очень сильно виноват?
Оливер уже направился к столу, собираясь как ни в чем ни бывало взять булочку, перекусить, сменить тему, но резко остановился, несколько секунд постоял спиной к Лизе, после чего развернулся, уже не пытаясь казаться таким беззаботным, как до этого. Притворством он только сделает еще хуже. Пришло время откинуть свой идиотизм и принять то, что некоторые проблемы в долгий ящик отложить не получится.
- Слушай, я знаю, что это было неправильно, - парень старался не задерживать свой взгляд на подруге. - Но сейчас я здесь, - наверное, здесь должны быть аплодисменты за худшее извинение в мире, да? Извинение, в котором даже самого слова "прости" и не прозвучало. Да и вообще вся та часть, что отвечала за покаяние, была пропущена. Ну что ж, хотя бы начало и конец есть. Уже неплохо, не так ли?
- Успокойся. Пожалуйста, - наконец взглянув в ее глаза, Олли понял, что дело плохо. Он не сможет видеть ее слез. Тем более если сам же и является причиной их появления. Пусть делает что угодно, но только не плачет. Пусть лучше злится. Он даже готов ей в этом помочь. Нужно просто снова сказать что-нибудь нелепое. Но уже как-то язык не поворачивался.